Муромский князь

И был, и есть в Русской земле красивый город Муром. Из него, по преданию, вышел былинный богатырь и монах Илья Муромец. А еще, спустя сто лет, в конце 12-го, в начале 13-го веков Муром прославили святые благоверные Петр и Феврония, в иночестве, то есть в монашестве Давид и Ефросиния, муромские чудотворцы.
По одним сведениям князь, Петр давно болел непонятной болезнью. Тело его было покрыто язвами и коростами (струпами). По другим, более поэтичным, он получил раны от змея, прилетавшего к жене брата Петра и притворявшегося ее мужем. Так или иначе, болезнь была ужасной. Никто не мог вылечить князя. Он стеснялся показываться на люди, только близкие могли видеть его обезображенное лицо.
Уже и внутренне он был так слаб, что не мог сидеть на коне и безропотно ожидал смерти. Но любящие его слуги искали все новых лекарей. Однажды слуга князя приехал в деревню с удивительным названием Ласково и подошел к красивому дому, и не увидел никого у ворот. Да и ворота не были на запоре. И во дворе пусто. Слуга поднялся в дом, вошел в просторную горницу и увидел прекрасную девушку за ткацким станком. Перед ней, веселя ее, скакал заяц.
Слуга поздоровался. Девушка сказала в ответ:
- Нехорошо дому быть без ушей и без очей.
- А кто хозяин этого дома? – спросил слуга.
- Хозяин дома – мой отец, но его нет, он ушел вместе с моей матерью взаймы плакать.
- Объясни мне, – попросил слуга, – что значат твои речи? Вижу, что ты не простая девица, если даже дикий заяц у тебя в услужении.
А я ничего непонятного не сказала, – ответила девушка. – Была бы во дворе собака, она бы тебя услышала и залаяла. А сидел бы на окне ребенок, он бы тебя увидел. А мать и отец пошли на похороны и там над покойным плачут. А когда они уйдут из жизни этой, то и над ними будут плакать. Это и есть плач взаймы.



Феврония

- Вижу, как ты мудра, девушка, – сказал слуга. – Как твое имя, и не скажешь ли, зачем я пришел к тебе?
- Имя мое Феврония, а ты слуга нашего князя и ищешь того, кто б исцелил его язвы.
- Ты видишь насквозь, – сказал потрясенный слуга. – Так не возьмешься ли ты за лечение?
- Если князь будет кроток и мягкосердечен, он исцелится.
- Каким образом?
- Пусть приедет сюда.



«Везите меня к ней»

Слуга вернулся в Муром и рассказал князю о девушке из деревни Ласково.
- Везите меня к ней! – приказал князь.
Его собрали в дорогу и вынесли к повозке. Они приехали к дому Февронии, и князь послал к ней слугу узнать, кто же тот лекарь, который его вылечит.
Слуга пошел, вскоре вернулся и смущенно сообщил князю ответ Февронии.
Она говорит, что исцелит тебя, что никакого добра не требует, но только одно – ты должен взять ее в жены.
- Как же так? Я – князь, а она крестьянская дочь?
Хотел было поворачивать коней, но тяжкая болезнь дала себя знать, и он велел нести себя в дом к Февронии.
Но она не вышла навстречу, не показалась князю, а выслала через слугу ковшик с хлебной закваской и велела нести князя в баню, омыть его тело, а затем помазать его этой закваской.



Испытание мудрости

Князь решил испытать ум девицы. Он послал ей пучок льна и повелел, чтобы она, пока он моется в бане, сделала из этого льна рубаху и полотенце.
Она выслушала посланника, приняла пучок льна и, нимало не смутясь, велела отколоть от полена щепку. Слуга отколол. Она сказала:
- Возьми эту щепку и отнеси князю. Пусть он, пока я чищу и треплю лен, сделает мне из этой щепки станок, чтобы ткать холст для рубашки и полотенца.

Князь, услышав ответ Февронии, воскликнул:
- Да как же можно в такой малый срок, из такой малой щепки сделать такое приспособление для тканья?
- Конечно, невозможно, – отвечала Феврония через слугу, услышав замечание князя. – А возможно ли из пучка льна наткать холста и на рубашку, и на полотенце?



Князь исцелен, но жениться не хочет

Все было исполнено, как повелела девушка. Князь вымылся, помазался целебным снадобьем и струпы его спали с тела, язвы исцелели, как их и не было.
Но князь возвращался домой в большом раздумьи. Он так и не увидел девушки и решил откупиться от нее дорогими подарками.
Так он и сделал. Сразу же отправил к ней и дорогие ткани, и драгоценные убранства, и ожерелья из жемчуга, и золотые браслеты.
Но Феврония даже и не взглянула на княжеские дары.
Скажите князю, что он не по правде поступает и есть над нами Тот, Кто это видит.
Князю вернули его подарки. А через некоторое время он снова заболел, да так сильно, что уже и встать не мог. И все тело его стало вновь изуродованным язвами и болячками.
Князь понял, что это Божие наказание за его отказ жениться на девушке низкого, как тогда говорили, происхождения.
Разве не все мы дети Божии? – сказал он родственникам. – Для Бога нет ни богатого, ни бедного, ни князя, ни слуги, ни смерда, ни боярина. Везите меня к Февронии.




Исцеление. Свадьба

Вновь была оздоровляющая баня. Вышел из нее князь своими ногами, одетый в чистые белые одежды и вышла ему навстречу дева Феврония: статная, с длинной русой косой, с ласковыми, любящими глазами. Взял ее князь за белые руки и уже не хотел их выпускать из своих рук и все любовался на суженную ему Богом супругу.
Муромский епископ благословил брак князя Петра и девицы Февронии. Они обвенчались. На свадьбе гулял весь город, все муромское княжество.
Но если народ муромский своим сердцем почувствовал, что княгиней стала не просто красивая девушка, но очень добрая и приветливая, то придворные повели себя по-разному. Враг спасения нашего, диавол, вселил в сердца многих бояр ненависть к Февронии, но они, шипя втихомолку, помалкивали до времени.



Хлебные крошки и ладан

У Февронии была совершенно крестьянская привычка – свято и бережно относиться к хлебу. Кто не знает, как тяжело достается хлеб, как трудно его посадить, вырастить, убрать, обмолотить, смолоть, тот небрежен в отношении к хлебу. А это большой грех. Ведь не что-то иное, а именно хлеб претворяется на литургии в тело Христово.
Феврония, по примеру родителей, не роняла на скатерть ни крошки хлеба. А если такое случалось, она сметала крошки в ладонь. Боярам, а особенно боярским женам, это показалось очень низким и недостойным княгини. Они высмеивали ее между собой, говоря: «Что ж это наш князь жену держит голодной: она даже крошки хлебные со скатерти собирает».
Дошел этот змеиный оговор и до князя. За столом он незаметно наблюдал за супругой. И в самом деле – она смела упавшие крошки хлеба в ладонь. Князь схватил ее за руку и разжал, и что он увидел? На ладони жены лежали благоухающие крошки золотистого ладана.
Но разве успокоится враг рода человеческого. Он подущал (науськивал) бояр избавиться от Февронии. Ведь неслыханное дело: князь во всем доверяет своей жене, в трудных вопросах всегда советуется с нею. Часто говорит приближенным: «Пойдите, спросите у Февронии, послушайте, что она скажет».
Преисполнившись бесстыдства бояре устроили пир, призвали князя и пили за его здравие. Он простодушно благодарил, отвечал добрыми словами. Они же, обступив его, потребовали, чтобы он избавился от жены. Чтобы дал ей богатства, сколько она хочет, а сам бы взял себе в жены ровню, то есть жену из рода княжеского или бы боярского.
Потрясенный князь Петр отправил их с их советом к Февронии. Сам же сказал, что ни за что не хочет расставаться с любимой женой.
Эти его слова бояре срыли от Февронии, а ей заявили:
Возьми себе богатства, сколько захочешь и уходи от нас.
Феврония переспросила:
Значит, я могу взять любое богатство?
Думая, что она позарилась на золото, бояре подтвердили свои слова.
Хорошо, – сказала Феврония, – я уйду. И возьму с собой самое большое мое богатство – князя Петра, моего Богом данного супруга.
И что же решили злые сердца бояр. Они этим словам Февронии обрадовались. Пусть они оба уходят, а мы найдем себе и князя, и княгиню.



И вот они в изгнании

На простом деревянном судне, с немногими людьми, по реке Оке плыли князь и княгиня. Конечно, князь Петр горевал, оставляя любимый Муром, но переступить святость супружеского венца он не захотел. Он помнил евангельские слова о том, что муж и жена едина плоть. Едиными устами славили супруги Бога, не могли представить себе, что союз их сердец может разрушиться.
Причалили к берегу, стали готовить обед. Повар срубил зеленые ветки, чтобы с их помощью укрепить котел над огнем. Феврония всегда была необыкновенно жалостлива ко всему живому. После обеда она взяла использованные на рогульки ветки, воткнула их в землю у берега, благословила и сказала:
Пусть будут эти деревца наутро зелеными и большими.
И – точно. Наутро из веток выросли деревья и по их зеленым ветвям прыгали поющие птицы.
Поплыли дальше. Некий человек, бывший на судне, воспылал неистовой любовью к красоте княгини. Она же, не желая, чтобы на судне что-то случилось, угадав его мысли, сама подошла к нему и сказала:
Зачерпни воду с этой стороны судна. И испей.
Он зачерпнул ладошкой и выпил глоток воды.
Теперь давай перейдем на другую сторону. И с этой стороны зачерпни воды и попробуй.
Человек так и сделал.
И что? – спросила мудрая Феврония. – Которая вода слаще?
Обе одинаковы, – ответил человек.
Да, вода одинакова, один вкус. Так и женская натура, она одинакова. А ты, забыв свою жену, о чужой думаешь.
Человек понял всю силу прозорливости святой, перестал таить грешные мысли.



Их догнали послы из Мурома

На быстрой ладье летели по Оке посланники жителей Мурома, посланники крестьян и мастеровых. Они успели так крепко полюбить и князя Петра и княгиню Февронию, что не мыслили жизни княжества без их управления. Они воспротивились боярам, которые навязывали своего правителя. В Муроме даже началось кровопролитие.
Господин наш, княже! – умоляли послы. – Если и прогневали тебя и рассердили, не желая Февронии, не держи обиды. Бог нас вразумил. Многие вельможи погибли, передравшись из-за желания властвовать. Не хотим никого в князи, кроме тебя и хотим, чтобы княгиня твоя царствовала над нашими женами.
Тут же, на судне был отслужен благодарственный молебен, судно развернулось, гребцы, будто кто вдохнул в них удесятеренные силы, налегли на весла.



Они жили в трудах и согласии

Это было самое счастливое и благоденственное время для Муромского княжества. По молитвам святых Февронии и Петра Господь был милостив к Муромской земле: во время приходила дружная весна, наступало лето красное, колосились хлеба, убиралось сено, приходила щедрая осень, сменявшаяся крепкой русской зимой. Колокола церквей сзывали народ на службу, деточки учились грамоте в воскресных школах, деточек в дружных семьях было много.
Как любящие мать и отец относились к своим людям князь и его светлая княгинюшка. По евангельским заповедям они одевали убогих, призирали нищих, лечили больных, сирот устраивали в новые семьи, принимали странников, избавляли бедных от напасти…



Они умерли в один день

Еще при жизни совместных молитвах святые супруги просили Бога, чтобы их кончина была в один день и час. Они приготовили себе один каменный гроб на двоих. В гробу было два ложа, разделенных каменной перегородкой.Почувствовав приближение кончины, они постриглись в монахи, приняли иноческий чин. Петр с именем Давид, а Феврония с именем Ефросиния.
Не умея во всю свою жизнь ни минуты сидеть без дела, святая Феврония вышивала для храма Успения Божией матери покрывало. Вышивала на нем лики святых. И уже заканчивала свой труд, как от мужа пришли слуги и передавали ей слова его о том, что он уже собирается покинуть свое тело, душа начинает отходить к Богу.
Повремени, господин мой, – отвечала супруга, – я окончу покрывало для святой церкви.
Немного подожду, – отвечал он.
Но вот и в третий раз послал сказать ей:
Уже мне время пришло умереть, не могу ждать тебя.
Тогда она прекратила шитье, воткнула в него иголку, обмотала вокруг нее шелковую нитку и послала сказать, что тоже отдает Богу душу.
Месяца июня в 25-й день, а по новому стилю восьмого июня, когда мы празднуем память святых супругов, души их, вознеслись в небеса. А тела их, по их завещанию, были положены в один гроб.



Разлука и новая встреча уже навсегда

Но нашлись законники, которые сказали, что не подобает монахам лежать в одном гробу. И князя положили в отдельном гробу в соборной церкви, а княгиню, тоже в отдельном гробу, в церкви Воздвижения.
Наутро нашли эти гробы пустыми, а тела князя и княгини лежали в общем гробу, в соборной церкви.
И опять тела их разлучили, ибо посчитали это событие не Божиим чудом, ачьим-то делом. То есть решили, что кто-то ночью перенес их тела. Приставили стражу. Ну, совсем как в Евангелии.
А наутро вновь тела супругов были в одном гробу. Тогда поняли, что это воля Божия, и не смели уже прикоснуться к святым.
И все, кто с верою притекал к гробнице святых, получал исцеление по молитвам к небесным заступникам.
А особенно надо им молиться тем, кто ступает в супружескую жизнь, дает в святом венчании обет верности и любви, согласия и заботы друг о друге.
О, святые благоверные, княже Петр и княгине Феврония, молите Бога о нас!