http://eroshka.ru/index.php
Святитель Филарет Московский.
Супружество и звание родителей не такие предметы, которые бы можно безнаказанно предавать в жертву страстям и в игралище легкомыслию, и желающие иметь достойных детей благоразумно поступят, если предварительно самих себя сделают достойными родителями…
Кто из желающих сделаться или уже сделавшихся родителями не пожелал бы иметь детей добрых, благословенных? Но как не все дети соответствуют желаниям родителей, то, естественно, рождается вопрос: как достаются дети добрые, благословенные?
То, что добрые дети бывают не только у добрых, но иногда и у худых родителей и, напротив, у добрых родителей бывают не только добрые, но иногда и худые дети, нельзя объяснить простым изречением: «так случается».
Когда пшеница родится на поле, где она посеяна, мы не говорим, что это так случается Но когда видим пшеничный колос, выросший на лугу, где пшеница не сеяна, говорим, что это так случилось, чем хотим сказать, без сомнения, не то, что колос родился без семенного зерна, или что семенное зерно само собой сделалось из земли, или что-нибудь подобное, но то, что нам неизвестно, как семенное зерно занесено сюда — ветром или уронено здесь прохожим. Следственно, мысль, что добрые или худые дети достаются родителям, как случится, — мысль, которая могла бы приводить в уныние особенно добрых родителей, и даже выражала бы некую несправедливость судьбы против них, по счастью, неосновательна и совсем ничтожна; это слова, которые выражают не более как отсутствие мысли, способной изъяснить событие…
Как же достаются добрые дети? Недолго искать на это закона, если видим добрых детей у родителей также добрых, благоразумных и попечительных о воспитании.
Не признают ли врачи за несомненное, что некоторые болезни переходят от родителей к детям? Еще менее может подлежать спору, что здоровье родителей наследуют дети, если особенные причины не похитят у них этого естественного наследия. Также, смотря на лица детей, не ищем ли мы обыкновенно сходства с лицом родителей? Итак, если мы находим, что родители самим себе обязаны за некоторые телесные совершенства или недостатки своих детей: что препятствует то же в некоторой степени заключить и о высших свойствах душевных, о предварительных склонностях и расположениях?
Не есть ли даже удобопонятнее открытие чего-нибудь наследственного в душе, которая, как существо несложное, все свои способности и силы раскрывает из себя самой, из внутреннего духовного корня бытия, полученного с рождением, нежели в теле, устроение которого так много зависит от внешней, стихийной природы?…
Чтобы (понять почему) от добрых роди-телей родятся дети, их недостойные, или добрые дети — от родителей недостойных, или от родителей обыкновенных — дети необыкновенные, для этого надлежит вспомнить, что Бог есть сколь всемогущий и неизменный в судьбах Своих Законодатель мира, столь же премудрый и всесвободный Правитель оного, и всеправедный Судия не только видимых дел, но и сокровеннейших расположений человеческих.
Объяснимся примерами. Один и тот же Адам каких разнообразных рождает детей — Каина, Авеля, Сифа! Но и здесь должно примечать один общий закон рождения. Адам, свежим, так сказать, ядом недавно соделанного греха напоенный и недавним обетованием избавления поставивший себя в некую еще незрело обдуманную дерзость надежды, рождает Каина — дерзкого грешника. Адам, в несчастном рождении Каина испытавший тягость проклятья, привлеченного грехом, обманутый надеждой, уничиженный суетой, рождает Авеля — кроткого, но непрочного. Каин был сын надежды, Авель — сын сокрушения: эти различные чувствования могли иметь влияние на рождение, воспитание и образование детей. Наконец, Адам, продолжением скорбей глубже укоренившийся в смирении, терпением утвержденный в надежде и надеждой в терпении, рождает Сифа — надежное основание своего потомства.
