Святая Жизнь.
Я перед Христом
Слагать слов не умею,
Пред Ним всегда мне хочется
Молчать.
Молчит душа…
И я о всем — немею.
Стараясь Его Милостью,
Дышать.
Бог в тишине,
Рождает дух веселья,
И все слова,
Мне в это время,
Не нужны…
Когда я с Богом.
Мысли нет и тени,
И ничего нет кроме,
Тишины.
Бог — Тишина.
Я это знаю точно.
И в этой тишине,
Святая Жизнь.
Зачатая Десницей Непорочной,
Как Дар и Милость,
Для упавших,
Вниз.
Я с Богом о паденьях,
Забываю.
Пред ним мои падения,
Ничто.
Когда Святую Жизнь…
Его…
Вдыхаю,
Светле ет мое горькое,
Чело.
Молчат стихи…
Стихает все в душе…
И я не знаю счастья,
Выше.
Вкушения Молчанья,
В Тишине,
И знать о том,
Что Жизнь Святая..,
Свыше!!!
Алтари.
Я на алтарь кладу свои стихи.
На чей алтарь?! Кто мог бы это знать?
Коль в сердце нет Божественной Любви,
К чему может немой, глухих призвать?
В сердце моем — не мало алтарей,
Вот нетерпения алтарь, — вот возношения,
Как тяжело от демонских сетей,
Сбежать минуя сети, самомнения.
Небесной флейтой — не дано мне быть.
Ни перед миром, и ни пред собою.
Нуждаюсь в силе, Господа — любить,
Смирением избегая не покоя.
У злых бесовских, — ложных алтарей,
Служители, жестокие стоят.
Желая власти над душой моей.
Но всех опаснее, которые мне льстят.
Но все ж я слышу музыку Небес,
Даже в тех душах что разбиты на осколки…
И благодарен Господу за то,
Что мы пока что люди, а не волки.
Я на алтарь кладу свои стихи.
На чей алтарь?! Кто мог бы это знать?
Покрыты тайной беззакония алтари,
Дай Господи, мне в правде устоять.
Глубины правды — кто, все может знать?
Все мои правды, лишь в признании неправд.
Не дай мне Господи от ложных алтарей…
Пить горько сладкий — сатанинский яд.
Встреча.
Я с душой Вашей встретился,
И мне искренне жаль,
Образ Божий в Вас светится,
А на сердце печаль…
Та печаль по отечеству,
По Небесному Раю…
Но и я на земле, —
Не живу — умираю…
В моих чувствах, словах,
Тонко дышит злой зверь,
И я чувствую страх,
Неизбежных потерь…
Нераскаянность дней,
Боже мне не вмени!
И за хладность души,
Меня Боже прости…
Я не волен любить,
Ведь Любовь — это Ты.
Но Ты волен — простить…
И смирить все мечты…
Все мечты о себе,
Я Тобой — отметаю,
Со смиреньем Твоим,
Иду к Божьему Раю.
* * * * * * *
Я с душой Вашей встретился,
И мне искренне жаль,
Образ Божий в Вас светится,
А на сердце печаль…
Свет Святых.
Свет далекой звезды
До меня долетел,
Только я этот свет,
Разглядеть не сумел.
Знаю тысячи лет
Разделяют меня,
И звезды бледный свет…
Ярче нашего дня.
Наше солнце вблизи
Всему дарит тепло,
Свет от дальней звезды
Грустно смотрит в окно.
Если б только я смог
Подлететь к той звезде,
Я сгорел бы в ее
Ярче солнца огне.
Также свет от Святых,
Что бы нам не сгореть,
Бледен скрытен и тих,
Что б могли мы терпеть.
Если свет от Святых,
Мы увидим вблизи.
Мы сгорим в Свете их,
Все Христовой Любви!
В сердце их дышит Бог!
Бог! Творец всей Вселенной!!!
Видеть нам не дано…
Свет звезды удаленной…
Что б увидеть вблизи
Яркий свет от Святых,
Надо путь их пройти,
Стать похожим на них…
* * * * * * *
Как мне хочется трезво,
Видеть душу свою!
Свет далекой звезды!…
Просвети тьму мою…
Неумение.
За неумение признавать свои ошибки,
Нас часто оставляет благодать.
Своих неправд, бесчисленных по жизни,
Я не сумею даже сосчитать.
К неправдам внешним, я прибавил много,
Неправд духовных — имя коим тьма.
Ведь в каждом слове, должен быть основой,
Христос, — а не мечтание ума…
Не помню слова своего, что б мне не плакать…
О том что недостоин говорить,
Ведь знаю точно, что я вовсе не способен,
Ни ближних, и ни Господа любить!
Моя надежда — только покаяние,
Моя надежда — всеобилье слез,
Избави Господи, бесовского мечтания,
Что блага я, к Твоим ногам принес.
Даже в слезах своих — всегда я ложен…
Как сердце часто тянется — к греху!
Мне б умереть, у Божьего подножья!!
Но с гордостью, я это… не смогу.
Перед тем как уйти.
Перед тем как уйти,
Я спою про Любовь,
Про Любовь…
Ту Которая с Неба.
Мне бы немощи только,
Своей не забыть…
И не видеть себя,
Кем я не был.
Ведь я не был Святым,
Путь мой был не простым,
Но я к Богу стремился,
Душой.
Часто падал я ниц,
Исписав сто страниц,
Жизнью тяжкой,
греховной и злой.
Ветры дуют, сильны.
Перед Богом — все сны.
Только наши страданья,
Не сон.
Я бы спел про Любовь,
Если б только я мог,
Жаль что весь я,
Во тьму…
Погружен.
Плачет, плачет душа,
Что не может любить,
Что порой не способна,
К Любви.
Бог ли сможет её?
Здесь оставить, забыть?
Сколь печально мое,
Бытие.
Но в печали моей,
Душе Радость дана,
Что Христос обо мне
Не забыл.
Я бы спел про Любовь…
Только немощь ума,
Мне напомнила…
Как…
Я грешил…
Лишь только покаяние впереди.
Я часто слышу скрип, когтей бесовских.
Царапанье, по краешку души,
И силу страсти, что б петлей на шею,
Спаси меня Спаситель, сохрани.
Желание чужих аплодисментов,
В котором нет ни капельки Любви,
Забвение о бессчетных моих сквернах,
Спаси меня Спаситель, сохрани.
Под тайными покровами забвения,
О моих сквернах, — утихает плач.
И нет уже надежды исцеленья,
Душе моей, и за спиной палач.
Который точит остро гильотину,
Что бы за гробом — голову отсечь.
О, злые бесы — вечно смотрят в спину,
Что б в тьме души, меня к себе привлечь.
А иногда, открыто откровенно,
Душу безумную, уродуют мою.
Все страсти мира, есть во мне наверно,
Неведомых страстей не признаю.
Господь Собой, все страсти победил.
Нам даровав, победу над страстями.
Десятки лет мой дух к Нему, вопил.
Окутанный злогордыми сетями.
В пути я понял, — как я был нечист.
И как всегда — от Истины, далек.
Жар первой ревности давно во мне угас,
Но в душе тлеет, веры уголек.
Быть может я к Спасителю, приду.
И припаду к стопам его Святым.
Целуя ноги, Господу Христу,
И как блудница, буду рядом с Ним.
Ведь не блудниц, Господь — не принимает!
Смирением ложным, — Бога, не проймешь.
Все тайное души — никто не знает.
Не знаешь, где теряешь, где найдешь.
Как часто я — за вражескою тенью,
Бежал годами, будто — за Христом.
Гордость души — лишала душу лени,
Как горько было каяться потом.
И в тот момент, когда душа — упала.
Не в силах дальше — продолжать пути.
Господь Спаситель, надо мной склонился,
Что б взяв меня на плечи, понести.
Овце заблудшей, даровал ограду.
Бесстрастие телу, — сердцу — Бытие.
Богообщенья, тихую отраду.
И все благое, мой Господь — Твое!
Бесчисленность неправд моих не видит,
И не вменяет мне, Спаситель мой.
Душа очистившись Христовым светит Светом,
Вкушая Милость, Тишину, Покой.
Покой души, вкусив — мой ум забудет,
О том что есть, преграды на пути,
Вся слава — Богу!
Пусть во мне пребудет,
Лишь только покаяние впереди.
Рыдай душа.
Мильоны раз, я видя пустоту
В своей душе,
Бессчетно,
Каюсь.
И зря свою,
Свою
Не красоту,
О ближних рассуждать,
И не пытаюсь.
Кому нужны,
Суждения мои?
Лишь только демонам,
И очень редко,
Людям.
Душа моя,
Без боли,
Не усни…
Без боли о себе,
Себя мы,
Губим.
Без боли о себе,
В нас все — ничто.
В нас все ничто,
Всегда,
Без покаяния.
И все что мы пред Господом,
Творим.
Достойно только плача,
И рыданья.
Рыдай душа,
Оплачь свои грехи,
Ища лишь в плаче,
Света и
Отраду.
И плач не свят,
Но Господу нужны,
Страдания наши,
Что б нам дать,
Награду.
Награду за терпение пред Ним,
Он даст лишь тем,
Кто боли,
Не отвергнет.
Расставит сети,
Падший херувим.
Но покаяние,
Ниц его,
Повергнет.
* * *
Не вижу мастерства,
В своих
Стихах.
Ведь на земле,
Ничто,
Несовершенно.
И слог не тот,
И душу емлет
Страх.
Страданья Вечны,
Жизнь, пройдет
Мгновенно.
Очами духа,
Прозирая Вечность,
Лишь только во Христе
Я нахожу,
Спасение,
Отрады Безконечность.
А без Него,
Лишь злую
Пустоту.
Слезами Духа
Душу предочистив,
Я припаду,
По Милости Его.
К Его стопам,
И знаю,
Он
Услышит.
Души моей,
Двадцатилетний
Стон.
Пош лет душе моей
Свою Отраду.
От зол бесовских
Душу
Защитив.
Счастлив лишь тот
Кто знает слово, — надо!
Ему идти, за Господом
Своим.
И я иду,
Иду кровавя
Ноги,
О злые, придорожные
Пути.
Нам не дано,
Ходить путем Христовым.
Нам только б с покаянья
Не сойти.
Лишь не оставив,
Боли о себе.
Могу я вновь, и вновь,
К Христу
Припасть.
И быв причастным,
К Божьей
Тишине,
Я забываю,
Что такое
Страсть…
Я забываю
Многолетних мук,
Все злые будни…
На Христа
Взирая.
Стихает слово,
Умолкает
Дух.
И дуют ветры,
Истинного
Рая.
Лишь со Христом
Причастен,
Небу
Я
Лишь только с Ним,
Покой мне и
Награда,
Все тайны мира,
Бездны
Бытия.
Лишь во Христе,
Спасителе
Отрада.
Друг их отрад
Вне Бога,
Мне
Не надо.
Но это только
Под Его
Крылом.
Душа всегда,
Любому греху
Рада,
Как будет вновь оставлена,
Христом.
Оставлена нет,
Не для погубления!
А что б смирения,
Выжать нежный
Сок.
Прости мне Господи,
Мне слога,
Не уменье.
Я лучших песен,
Спеть Тебе
Не смог.
Боль.
Я болью о себе — одной живу.
Душу свою — на боли, созидая,
Без боли что ни сделаю — солгу!
Мне с этой болью — явно не до Рая.
Мне с болью — не мечтается уже.
Убитый болью ум — о всем — молчит.
Без боли ум — как отданный мечте.
Одной лишь только гордостью — смердит.
Я Господи устал — смердящих дум,
Таскать жестокие и тяжкие оковы…
Ведь ложью не насытится мой ум.
А в боли есть смирения основы.
Мне эту боль — дает нести Христос.
Он не покинет тех — кто на Распятье.
За наши прегрешенья Крест Он нес.
И мне ль мечтать о радости и счастье?!
Душа болит — уже десятки лет!
Я в этой боли — сытости — не знаю.
Я с этой болью — в Божией Руке,
Его же Силой в Небо улетаю.
Я знаю в моей боли — Правды нет.
Лишь Бог один — во всех — бывает Правдой.
Душа вкушает Тихий Божий Свет.
Вкушает Бога — сквозь свои неправды.
Я не усну в грехе — пока я с болью.
Лишь только с болью — о своих грехах.
Могу быть принятым я Божией Любовью.
И оказаться с Ним, на Небесах.
* * * * * * *
Нет совершенства на земле — и в боли,
Да на земле и все — несовершенно…
Влачюсь и я, по жизненной юдоли,
Пред Вечностью конечно же — мгновенно.
Клевета.
А я уже привык к пренебреженью,
А я уже привык ко злым словам,
И удивляюсь, доброму движенью,
Вдруг прикоснувшимся, хоть к чьим нибудь сердцам.
Чужое зло — уже не ранит душу…
Ведь с клеветой живу — десятки лет.
И с болию за всех — бессильных слышать,
Простого сердца, не лукавый свет.
Я что смогу, кому то объяснить?
Когда Христа, — Христа! — не принимали…
И быв послушными бесовским злым речам,
Его невинного, а на Кресте распяли…
И мне ли грешному, свою бранить судьбу?
За то что нелюбим — и неприятен.
Терпи душа, ты слишком далека…
И глас твой очень многим — непонятен.
Но непонятность — еще не Святость есть.
А близкий миру… — Богу неприятен!
Уж лучше с клеветою жить всю жизнь,
Не избегая ненависти пятен.
Я знаю точно, — я достоин зла.
Но зло мое… давно простил Христос.
Мне видеть скорбно, всех кто с жесткою душой,
До Милости Христовой… не дорос…
И я ищу, в Христовом Всепрощеньи,
Себе и ближним — Милости прошу,
Для всех ожесточенных — Бог поможет,
Быть может, Любовь в сердце, — обрету…
Тьма.
Мы ждем порой аплодисментов,
От немощных — таких же как и мы.
От этих дьявольских в душе моей моментов,
Меня Ты Господи спаси и сохрани.
Я не хочу, жить с гордою мечтою,
О счастье всех народов и людей.
Как будто я, став яркою звездою,
Веду к Спасителю, сынов и дочерей.
Я сам во тьме, я сам в плену греха,
И скоро ль стон, услышит мой Спаситель?
Ужели может просветить кого то тьма?!
Когда есть Свет — Единый — Искупитель.
Мои уста, Спасителя зовут,
Лишь к Имени Его — всегда взывают.
Разумные за тьмою — не пойдут…
Идущие за тьмою, погибают…
Нас с детства учат в ближнем видеть свет,
Нет, нет — не Божий, — просто человечий.
Но для меня важнее слов тех нет.
Что благ лишь Бог, один Отец Превечный.
Я вижу тьму, во всех своих словах,
Тьма тенью тонкою в душе моей летает.
Ведь даже к Богу, я иду в впотьмах,
Кровавым потом путь свой поливая.
Я не желаю видеть в людях свет,
Не от жестокости, а что б — не обмануться…
Ведь если за слепым идет кто слеп,
То с ямой, как он сможет разминуться?
* * * * * * * * *
Из немощей своих — сложу Алтарь.
Престолом будут камни преткновений.
Я так же, как и предки наши в старь.
Хочу лишь каяться пред Богом… во смирении.
Страх желаний.
Душа моя, — беги от всех желаний.
Желаний вкусно есть и долго спать,
Желаний почестей, любви людской и званий,
Их можно бесконечно продолжать.
Убойся ты желанья совершенства,
Ведь совершенен только один, Бог.
За гордость — мы лишаемся блаженства,
Рыдать блудницей у Христовых ног.
Но всех страшней — желание учить,
И властвовать, — над чьей нибудь душою.
Слепой — себя не в силах, вразумить,
Берется справится шутя — с бедой чужою.
Высокоумье сердца, есть беда…
Беда из бед, и худшее из бедствий…
Где под покровом имени Христа,
Бесовский дух, и суета суетствий.
Уж лучше пьянство, блуд — чем гордость духа!
Ведь пьянство, блуд — хоть как то но смирят…
Надменность сердца, — ум лишает слуха,
Надменные злой гордостью смердят.
На них Господь, Свои смежает очи,
Им всем учитель — дьявол, сатана.
Пусть даже молятся они все дни и ночи,
Лишив себя покоя, пищи, сна.
Рождает гордый подвиг, ересь — споры.
И раздирание — Христовых риз.
Им недоступны о смирении разговоры,
Их путь печальный, только в ад, и вниз.
Блажен лишь тот кто видит себя — хуже,
Хуже всех ближних и еретиков,
Смирение сердца, это есть — дар Божий,
В котором тайна Божия — без слов.
Смиренным духом, — ненужны слова.
Мечтания духа — для смиренных, недоступны.
В виденьях гордых, правит — сатана,
Все гордые видениям послушны.
Послушать гордых, то их Бог Христос,
Но где ж, Любовь нам заповеданная Богом?!
Но гордых — их ничем не прошибешь…
Ни плачем сердца, ни разумным словом.
Двери души, у гордых охраняет,
Презлобный демон — злейший из бесов.
Он горько сладкий финиам влагает,
На сердце своих преданных рабов.
* * * * *
Спаси меня, Спаситель мой Господь!
Дай мне смирение, что б мой ум утих.
Ведь если я себе — не смог помочь,
То как, я справлюсь с бедами других…?!
А сердце плачет о падениях и грехах,
Не только о своих, но о чужих,
И мою душу вновь объемлет страх,
Рождая грустный и печальный стих…
Дар Любви.
Постоянен в Любви лишь Господь,
И все те в ком Господь, пребывает.
Без Него нам любить — не дано.
Не смиренные это, не знают.
Я смиряясь своей нелюбовью,
К своим ближним, родным и жене.
Поливаю престол Божий кровью,
«Даруй силы Любить Боже мне…».
Когда дар этот редкий приходит,
Просвещая пожизненность ночи,
О земном, мое сердце не просит.
Только в Вечность, души смотрят очи.
И взирая на Вечную Радость,
Душа просит всего лишь одно.
«Даруй Господи знать, — Ты есть Благость,
Лишь Тобою, Любить нам дано».
«Лишь Тобой, славить можем мы Бога!
Лишь Тобою, мы можем Любить!».
Только крестною, тяжкой дорогой,
Можем грех, внутрь себя, победить.
И разбив злые полчища ада,
Мы Тобою прославим Отца.
Тихой Радостью будет, награда,
Нам сияние Духа в сердца.
Святой Троицы Свет Принебесный,
Просвещает избранных — не вдруг.
Лишь в терпении злых искушений,
Мы пройдем испытания круг.
Лишь пройдя — многолетние беды,
Мы научимся Богом любить.
Отдавая Ему, все победы.
О себе же стараясь, — забыть.
И когда мы себя — забывая,
Прострем сердце свое, ко Христу!
Станет сердце, Любовью и Раем,
Прийти в меру сию не могу.
Но я все же надеюсь с годами,
Что Господь просветит, мою тьму.
И рассеет вражду в моем сердце,
Я надеждою этой живу.
И упав под жестокостью сердца,
Не чужого, нет, нет; — своего!
Буду Бога молить, «Даруй Боже,
Мне любить и врага моего».
«Даруй Боже любить, дальних — ближних.
Только Божьей любовью — Твоей».
Знаю я все моё, не надежно…
Не дано нам любить — без скорбей.
И скорбя над своим жестким сердцем,
Мне жестоких всех — легче, любить,
И узрев в себе грех всего мира.
Как мне хочется всех, — всех простить…
Забывая про бездны падения,
Моя плачет душа… — да, о всех.
Но я помню свое неумение,
Правит бал, — и в моей душе грех.
Я устал от невидимых танцев…
Но смогу победить со Христом!
Знаю точно, что дар любить ближних,
Лишь для тех кто лежит — пред Крестом!
Сердца одинокого любовь.
Мне сердца одинокого любовь,
Дороже громких — толп рукоплесканий.
Горячий отзыв многих — будит кровь,
А тихий отзвук сердца, душу ранит,
В меня вонзая острый нож, смирения…,
Я знаю — недостоин я любить…
Ни одного, ни многих… нет сомненья,
Собою мне Христа, не заменить!
Но тянутся сердца к моим стихам,
Благоухание Христово в них вдыхая,
И плачет сердце, глядя на сердца,
Которым наш Господь, — дороже Рая.
Душа в слезах, — и очи не сухи,
Кто б знал, сколь много, — часто я грешил…
А вот теперь пишу пишу, стихи…
И чувствую, что Бог меня простил.
Простил бесчисленность моих, злых согрешений,
И просвещает душу, в тишине.
И даст мне силу, не считая мнений,
Искать всю Радость, — только во Христе.
И я убогий и во всем болезный,
Терзаю душу, — режу на куски.
Прости мне Господи, все годы моей лени,
Что не к Тебе вели мои пути.
Что из себя я сотворил кумира,
И мысли все по миру разбросал,
А о Тебе Всесильный…
……………. ……………….. — забывал.
Но Ты пришел, поднял меня с колен.
Но я не встал, а лег перед Тобою,
Лежать пред Богом — лучший мой удел…
И душу орошать своей слезою…
И хоть в слезах моих, нет правды — …нет!
Но плачу Господи я, — годы пред Тобою.
И зрю в душе своей — Твой Тихий Ясный Свет…
Сияющий предвестницей зарею,
Зарею Духа освящая путь…,
Я прикасаюсь к клавишам рукою,
Дай Господи пред смертью мне вздохнуть,
Поплакать о грехах, перед Тобою…
Ложатся строчки — на бело стихи,
Их кто то тихо, шепчет в душу мне,
Душа их слышит, слышит и горит,
На тихом и безветренном Огне.
Огонь тот тих, но проникает душу,
Нет тайн от этого, Всесильного Огня,
И все сгорает — волю не нарушив,
В Огне Любви, Всесильного Христа.
И тот кто слышит, — слышит голос Божий.
Тот так же рад, за всех пришедших, ко Христу.
Чем больше тех, кто зрит свое убожие,
Тем радостнее сердцу моему.
* * * * * * *
Я не учитель, — даже не поэт,
Но часто часто, горько горько — плачу,
О всех живущих и ушедших на тот свет,
Решая непосильную задачу,
Как мне снести — тяжесть людских грехов?
Когда и со своими — не справляюсь,
Но видно Богу, тяжести оков,
Не непосильны…
И я снова каюсь.
Каюсь за всех, не только за себя
И слезы капают на стол мой потихоньку,
Прости мой Господи, прости, прости меня,
Что душу открываю я на столько.
Пусть обвинят в злой гордости меня,
И назовут прельщенным точно знаю.
Но я вкусив Священного Огня,
Его сокрыть теперь уж не желаю…
Перемены.
Сегодня мы одни,
Завтра, другие…
Что было благодатным
Утекло…
И испарилось,
Как туман осенний,
Который новым ветром
Унесло.
Как переменчиво,
Все в этом, грешном
Мире…
И как бессильна,
Немощна
Душа.
Как затхлый воздух,
В нежилой квартире.
В душу вселяется,
Жилец мой
Сатана…
Все цепенеет,
Сохнет все в душе.
Молитвы нет.
И ото всех
Усталость.
Нет ни любви,
Ни жалости к другим.
Лишь маска доброты, на мне
Осталась.
Но мне не хочется,
С сей маскою ходить,
Рычать на всех,
Мне тоже
Не пристало.
Подай же Господи,
Мне силы всех любить.
Что б Имя Божие,
Вновь в людях
Прославлялось.
Подай мне Господи,
Мечтания забыть!
Что я могу быть.
В чем ни будь
Благим.
Подай мне Господи,
Тебя всегда
Любить.
И не молиться,
Идолам
Чужим.
Идол чужой,
Прежде всего,
Я сам.
Я сам как идол,
Падал и паду…
Не дай мне Господи,
По идольским
Стопам,
Брести в мечтательном,
И демонском
Плену.
Очисти Господи меня
От суеты.
От мыслей многих,
О себе, — о всем!
И дай мне знать,
Что Счастье
Это Ты.
И дай мне Милость,
Быть с Тобой
Вдвоем.
Душе моей.
Душе моей, что может быть дороже?
Чем слов молитвенных простое повторенье?
Хоть «Богородице», хоть «Господи помилуй»,
Льет в душу свет, и в сердце умиленье…
И я душой прислушавшись к словам,
Не в даль мечты, – далекой улетаю.
А припадаю к Божиим стопам.
И всем умом и сердцем затихаю.
В уме нет мыслей, нет на сердце слов,
И нет мечтаний никаких чудесных,
Душа освободилась от оков…
И от шептаний демонов прелестных
Когда я с Богом – утихает все в душе…
В Боге Покоем дышит – тишина…
С Ним не приходят помыслы ко мне…
И нет нужды в играниях ума.
В безмолвном Свете – пребывает Бог.
И в Тишине Его – не надо слов.
Я забываю как я был убог,
Нося вериги мысленых оков.
Пусть Богу в Небе – Ангелы поют!
Я Богу петь, конечно – не умею.
И тишиной наполненная грудь,
Уже пред Богом, говорить не смеет…
Душа немеет в Божьей Тишине…
И тайно дух мой Господу внимает…
Бежит строка под трепетной рукой…
Но мир меня увы…
не понимает…
Борьба.
Всю жизнь борюсь я с чьей то мрачной тенью,
С властью настойчивых невидимых цепей.
Захватывающих жесткостью и ленью,
И хладностью к страданиям людей.
Я часто падаю, а тень не устает,
Её труды — невидимы и злы.
Как часто я не вижу наперед,
Где в место блага, — сети сатаны.
Душа не плач, Бог знает — чему быть.
В падениях покайся, и иди…
Нам не дано одних побед вкусить,
На этом темном жизненном пути.
И в поражениях наших явит блага — Бог!
Лежащий путник, просит — состраданья…
Ужель Христос, — и мимо вдруг пройдет?!
Он ждет от нас всего лишь покаяния.
Но вот, умею каяться ли я?
Насколько глубоко — я в покаянии?
Не гордость ль духа, — злая тень моя,
Нуждается в особенном рыдании.
Ведь если я внимательно смотрю,
Во внутрь себя, — то что там обретаю?
Пожалуй только злую пустоту,
И вечное о всем всегда — «не знаю…»
Я знаю только. Бог — Спаситель наш.
Ходил по нашей горестной земле.
И на Голгофе, Он за всех страдал,
И не забыл как видно —
обо мне…
Для чего?
Я смотрю вглубь себя,
Для чего я пишу?
Чьею силой,
Рождается слово?
Неужели мой труд,
Славолюбия для?
Или может Христос,
Мне основа?
Только можно ль душою,
Раздвоенным быть?
Что б писать о Христе,
И духовном.
Но в сокровищах сердца,
Деньги ближних любить.
Под покровом, лишь вне,
Благословном?
Наши страсти тонки,
Как от них не беги,
А они все ж всегда,
Впереди!
Если б смог я от них,
Навсегда убежать,
Не писал бы я эти,
Стихи.
Обнаженность души,
Ты мне Богом дана,
Как тебя от врага,
Уберечь?
Как не любит её,
Злой мой «друг» сатана,
Тот что жаждет главы моей,
С плеч.
Но и внутрь чистоты,
Проникает он тенью,
Что бы гордый зажечь,
Финиам!
Коль не славой от ближних,
И ни золотом тленным,
То хоть гордости выстроить,
Храм!
Дай мне Боже любить,
Одного лишь Тебя!
И о немощи помнить,
Своей.
Что бы счастье свое,
Черпать только в Христе,
Не завися от мнений,
Людей.
Кто бы мне подсказал,
Как найти чистоту?
И потом не утратить,
Её.
Для чего я пишу?
Честно… (сам не пойму),
Может в сём послушанье,
Моё?
Может кто то, очнется,
Силу слов ощутив?
Аромат пребывания,
С Богом.
И помолится может,
Немного о мне,
Незатейливым, искренним,
Словом.
Ну а если очнется,
Чья то злая душа,
И сама себе скажет,
— Покаюсь!
Значит ночи мои,
Что провел я без сна…
Скажут мне для чего,
Я стараюсь.
Моя весна.
Моя весна, теперь — только Господь…
Земной весне, душа уже не рада…
Сердцу больному, изнемогшему невмочь,
В весне земной, вкусить свою отраду.
Поэты воспевают времена,
И перемены Божьего творения,
Прекрасен мир земной? Конечно да.
Как отражение Его благословения.
Я видно очень сильно постарел,
Давно, давно — земной красы не вижу…
Застыл мой ум к земному — онемел.
Я приближение смерти своей слышу.
Лежу больной, и нить на волоске,
Порвется нить… и улечу к Престолу.
Могу ль я песни петь земной весне?
Что б не солгать себе, или другому.
* * * * * * *
Душа желает быть — лишь со Христом.
Забыть себя, и все вообще земное…
И что б от мук, страданий на Кресте,
Оставилось содеянное злое.
Мне неприятен уже шум людской,
Сердце не хочет знать людского мнения,
Ужель я горд, что быть хочу с Тобой?!
Но Ты не примешь, гордого смирения.
Я плачу перед Богом много лет…
И ни в одной слезе — ни капли Правды,
Уже ни в чем — я не ищу ответ…
И вне Христа, нет для меня отрады…
http://www.edinstva.ru/ приглашаю на мой сайт.
