Для человека, страдающего язвой своего греха — безразлично, через кого он избавится от этого груза. Лишь бы как можно скорее исповедать его и получить облегчение.
Важно также уяснить, что на исповедь мы ходим не для беседы. Важно отличать исповедь от духовной беседы. Лучше, если она совершается отдельно от нее. Так как беседа может рассеять, расхолодить кающегося, вовлечь в богословский спор, ослабить покаянное чувство. Исповедь — это не беседа о недостатках и сомнениях, не “благочестивый обычай”. Это горячее раскаяние сердца, жажда очищения, умирание для греха и оживание для святости.
Важное действие для кающегося — испытание сердца. Для этого и положены дни подготовки к таинству. “Видеть свои грехи в их множестве и во всей гнусности — дар Божий”, — говорит святой и праведный Иоанн Кронштадтский. Но обычно люди рассуждают так: “Ничего особенного”, “как у всех”, “только мелкие грехи”, “не украл”, “не убил” — таково обычно начало исповеди.
А самолюбие, черствость, человекоугодие, слабость веры и любви, лень — разве это не грехи? Разве мы можем утверждать, что мы безгрешны? Что мы уже достигли кротости, безгневия и смирения? Если нет, то в чем же тогда заключается наше христианство? Чем объяснить нашу самоуверенность во время исповеди, как не черствостью?
Завершение покаяния — чувство легкости, чистоты, радости, когда грех так же труден и невозможен, как только что далека была эта радость. Вот об этом мечтает каждый человек. Причем, порой он готов отдать все, лишь бы этот груз “свалился с его плеч”. И не только готов, но и делает все, что только придет в голову. Но часто эти попытки остаются бесполезными. Потому что существует лишь один путь к облегчению — покаяние. И именно этот путь предлагает Церковь. От человека требуется одно — преодолеть все психологические преграды и решиться, чтобы пойти…
